1. Волк

Там, где Лес шумит дремучий,
Застит взор ковёр пахучий,
Добрый люд забот не знает –
Двадцать первый век встречает,
Выставляя через рампу
Керосиновую лампу.

Вы увидеть опоздали
Эти сказочные дали:
Сине море-океян
И лубочный град-Буян,
Всю фольклорную Расею,
Отошедшую музею.

Что наш век? Весы да гири,
Дебет-кредита цифири.
То ли дело старина,
Да в прочтении лгуна:
Разом мудрость и кураж,
Словом – полный ералаш!

Расскажу вам по порядку
Всё, что выписал в тетрадку.
Подбирая словеса,
Словно спицы колеса,
Чтоб проехать путь-дорогу
От пролога к эпилогу.

* * *
В царстве батюшки Кощея
Жил, из года в год жирея,
Злой и страшный Серый Волк:
В брюхе - щёлк, на брюхе шёлк.
Сыроежки, лебеда
Оглоеду не еда.

Отслюнявив Бабке Ёжке
Две засаленные трёшки,
Серый Волк от Пятачка
Не оставил и клочка,
А от домовёнка Кузи
Только резь осталась в пузе.

На Союзмультфильме вскоре
Тесно сделалось обжоре,
Волк надумал за полтос
Утереть Дисне́ю нос.
Так сумел наладить дело,
Что в груди похолодело.

Иностранное Посольство
Охватило беспокойство!
Вдруг исчез Папай Моряк,
Чёрных Плащ и Дональд Дак…
Как корова языком –
Дело за гробовщиком.

Чтобы не прослыть плюгавым,
Царь Кощей велел легавым
Подлеца поймать на днях,
Привести на костылях
В зал суда иль пузом кверху –
В ящик без аминя сверху.

Суд:
«Встать в присутствии суда!
Судим Волка без стыда.
Иностранные послы
До того на Волка злы,
Что пришли просить Фемиду
Поквитаться за обиду.

Приложили к делу шпики
Безусловные улики.
Мы ваш яростный порыв
Вскроем, как больной нарыв,
И подвергнем высшей мере,
Коли не сгноим в вольере.

Рассмотрев вопрос бесстрастно,
Суд решил единогласно:
Добрый доктор Айболит
Вам споёт за что болит
И огромными щипцами
Удалит клыки с резцами».

Кто раскатывает губы,
Сам себе шатает зубы.
Что ещё я подчеркну,
Кроме разве «ну и ну!».
Зарекаться от Канар
Не вернее, чем от нар!

Волку вырвали клыки,
А резцы свели в пеньки.
Этапировали в край,
Где, поверьте мне, не рай.
С уголовниками вместе
Изнывать от жажды мести.

Как бы так себе представить,
Чтоб судьбе всё так оставить?
Повесть сделала виток,
Но подбила на итог:
Разыграет новый кон
Пятилетка похорон.

2. Красная Шапочка

Серый Волк привносит в книгу
Криминальную интригу:
Поглядим, пойдёт ли впрок
Бандюку тюремный срок?
Выйдет дурь из сумасброда
Или верх возьмёт порода?

Это мы узнаем вскоре.
А покуда штиль на море,
Навещу в родном краю
Красной Шапочки семью
И представлю без опаски
Героиню нашей сказки.

Домик Шапочек над яром,
Не чета иным хибарам:
На вратах резьбы курсив,
Дома мебельный массив,
Дуб скрипучего паркета,
Сосны рам стеклопакета,

А в углу густого сада
Невысокая ограда
Отмеряет огород,
Не скупой на корнеплод.
Есть и пруд, а, впрочем, речка
Хорошо видна с крылечка.

Мама с детства учит дочку
Подо что носить сорочку,
Чем заправить рыбу-фиш,
Где зимой растёт кишмиш.
А ещё лесным приметам,
Чтоб не заблудиться летом.

Ждёт отличников столица,
Так что некогда лениться!
Шапочка встаёт чуть свет
И садится за предмет.
Изучает, как затворник
Франко-русский разговорник,

Хрестоматию штурмует,
Строчит, а душа тоскует:
Хочется считать ворон,
А не эти: "Уи" да "Нон".
Но бездушный календарь
Наказал терзать словарь.

Что в дому на видном месте
Громко оглашает вести?
Украшение стола,
Гордость сельского угла:
Голубой экран надежды
И молельня для невежды.

Диктор:
"Только что корреспондент
Нам доставил документ.
Волк удрал из-под оков,
Дунул-плюнул, был таков,
Отбыл к месту обитания.
Всем спасибо за внимание!"

Вдруг затренькал телефон.
Шапочка:
"Бон суа! Гро мэр, пардон!
Бабушка, вы вечно кстати!
Правда, я уже в халате.
Сердце? Что? Ах, юбилей!
Выезжаю, не болей!"

По совету Айболита
Для прилива аппетита
Мама бабушке в пирог
Закатала не творог,
А особого посола
Сельдь и горстку валидола.

Мама:
"Шапочка, утюжь панаму
И уважь вниманьем маму:
Не страшись в пути синиц,
Бойся протокольных лиц.
Говорят, что Волк взял моду
Демонстрировать породу:

Нафаршироваться брюхом
Рыщет там и сям по слухам.
Всем ветра́м иди назло
И бегом назад в село!
А иначе у старушки
Разобидятся подружки.

До Парижа из глубинки
Доберёшься по старинке:
Чуть придётся поблуждать,
Ну а там рукой подать.
Помни: ждёт тебя родня
Через два неполных дня".

Долог путь на именины:
Луговины да ложбины.
От лесов родного яра
До порожка юбиляра
Ожидает эпопея
Сказочного Одиссея!

3. Мамино ТЗ

Ждут опасные гастроли
Исполнительницу роли.
Что тебе за прибыль знать,
Чем закончится тетрадь,
Благосклонен ли к нам рок?
Главное – обедать в срок.

Подкрепился полдень тенью,
Зной на темя давит ленью.
Развернул крыла орляк,
Отенил собой сосняк.
Стал проситься на постой
Сам себе живот пустой.

Стынет полдник на треноге:
Суп гороховый с дороги
Обещает перекус,
Замечательный на вкус.
(Правда, блюда из горошка
Музыкальные немножко).

Сконструировав матрасик,
Шапочка вздремнула часик,
Догадавшись под сосной
Переждать палящий зной.
Заодно нашла в НЗ
Листик с маминым ТЗ.

Мамино ТЗ:
«Я кладу в походный ларь
Туристический словарь,
Том второй от «эль» до «я»
Про нездешние края.
В нём найдёшь леса и пашни
Вплоть до Эйфелевой башни.

Знай иди, а вдруг гастроли
Спровоцируют мозоли?
В узелке рогоза пух,
Он целебней, чем лопух.
Приложи его – и в бой
Скандинавскою ходьбой.

Подустав, не корчи рожи!
Для характера дороже.
Наш менталитет таков:
Кроме пары пустяков,
Любим быструю езду
И железную узду.

За бугром увидишь Сену,
За рекою – ойкумену.
Эти земли с давних лет
Носят имя Старый свет.
Той земли Париж райцентр,
Светской моды эпицентр.

Дорожи на пасторали
Russo obliko morale!
Чтобы чистоту сберечь,
Вспоминай родную речь!
Не забудь, прочтя Гюго,
Достоевского и Ко.

Коли едешь на чужбину,
Солнце бьет не в глаз, а в спину.
Позади оставь Палас
И туда же Монпарнас.
За Полями встретишь Арку
(Тут поставь себе ремарку).

Следуй запаху каштанов
В лабиринте ресторанов,
Где пируют граф да князь,
От наценки не давясь.
Меж столами шествуй гордо
На далёкий звук аккорда.

Поглазей на музыкантов,
Фирмачей и дебютантов,
На причуды Пикассо,
На фантазию Марсо,
А приспичит посмеяться –
Смейся, можно не стесняться.

Много есть монументальных
Достижений коммунальных:
Есть элита, есть и голь,
Что в стране развел Де Голль.
Постарайся длинный нос
Не совать в чужой вопрос!

Галсами пройди бульвары,
Где торгуют антиквары
Бронзой, книгами, резьбой
И подкованной блохой.
Как заметишь руки в тесте,
Знай, что ты почти на месте.

Бабушки бистро в проулке,
Правь на хруст французской булки.
Всё, кончается глава.
Вот напутствия слова:
Чтобы так тебе шагать,
Как о том мечтает мать!»

4. Хуторок

К ночи выстыла природа.
От заката до восхода
Стихла птичья мелюзга –
Спать устроилась тайга.
Где нам в этой жизни деться?
У какой печи согреться?

Ночь стоит без керосина,
Ищет подступы ангина.
Засыпать без простыни
Не для мёрзлой ребятни.
Час пришел искать ночлег,
Гавани уютной брег.

А кругом чащоба леса:
Полог крон, ветвей завеса.
Не видать кругом ни зги.
Вдруг лес сам разжал тиски,
Выпалил ядром из пушки
В дверь приземистой избушки.

Над поляной лунолик
Блин намасленный возник.
Обозначил лопухи,
Быта грубые штрихи,
Дряхлый хуторок глухой,
Хоть бы пес брехал какой.

Шапочка:
«Есть кто дома? Тук-тук-тук!»
В тишине разнесся стук.
Никого. На шпингалет
Заперта дверь много лет.
Сруб замшел, порос грибами,
В землю врос двумя ногами.

Охранять господский двор
Выставлен ночной дозор:
Жгучая крапива в рост
И горой гнилой компост.
А над ними борщевик –
Чопорный сухой старик.

За избушкой на помосте,
Тылом к лесу, ликом к гостье,
На двухслойном каремате
Бабка Ёжка на шпагате.
Тянет костяную ногу,
Практикует хатха-йогу.

Шапочка:
«Извиняюсь за визит!
Мне, боюсь, грозит бронхит.
Ночью холодно в лесу,
Сопли шмыгают в носу.
Можно в ваш апартамент
Получить ангажемент?»

Заскрипел сустав коленный:
Несмотря на век почтенный,
Села, сделав два витка,
В позу лотоса Яга.
Ноги, чуть гремя костями,
Уложила кренделями.

Шапочка:
«Же мапэль Шаперон Руж
Я под ночь попала в глушь.
Можно, лягу в будуар
Или пыльный кулуар,
Лишь бы так, чтоб до зари
Спать со стороны внутри».

Шапочка на полуслове
Осеклась, подкинув брови.
Баб Яга, не шевелясь,
От земли оторвалась.
Плавно, как воздушный шар
Или над кастрюлей пар.

(Медитация и йога –
К левитации дорога).
Запустив процесс назад,
Села, как аэростат.
Это посчитав за мало,
Бабка зачревовещала:

Баба Яга:
«Лаошань, Сиху лун цзин,
Капни в примус керосин,
Не иван-, не молочай,
Импортный пить будем чай.
Из ведра налей водичку
И черкни́ сухую спичку», –

Вслух чеканила Яга,
Как горошины, слога,
Не приоткрывая рта,
Из утробы живота.
Незаметно с места встала
И в избу заковыляла.

После звука ночь заметна
Стала более конкретно:
Словно голос всполошил
Спящих в сумраке страшил.
Девочка скорей в избёнку
Бросилась Яге вдогонку.

5. Баня

Шапочка не догадалась,
В чьём чертоге оказалась.
Самосёлы, знаешь сам,
Строят хаты по лесам,
Не теряя ни рассудка,
Ни потребностей желудка.

Дух в избе и жар, как в бане,
Булькает водичка в жбане.
На верёвках и гвоздях
Сохнут веники в сенях:
Свежая листва берёзы
И ветлы тугие лозы.

Чтоб дитя спасти от гриппа,
Кашля и грудного хрипа,
Бабка горстку чеснока
Набрала из погребка
И нашпиговала детку,
Как балканскую котлетку.

Сарафан и трикотаж,
Весь промокший такелаж,
Вывесила у котла
И, в чем мама родила,
Уложила на полок
Жарить вениками бок.

Пляшет Баб Яга нагая,
Не сгибаясь, не моргая,
Ходит в танце, словно кол,
Пяткой жар вбивая в пол.
Поддает и снова парит,
Ароматным духом шпарит.

На студёный двор облиться
Храбро бегала деви́ца.
Снова лезла в уголок
Вверх под самый потолок
И валилась на полки,
Как порожние портки.

Втихаря по временам
Подмечая бабий срам:
Синий контур посреди
Дряблой старческой груди –
Царский знак, точней, наколка:
Уточка, яйцо, иголка.

Шапочка уже упрела
До последнего предела.
Будет веники корнать,
Пар спиною подпирать!
После баньки по глотку
Хорошо б хлебнуть чайку!

Хоть кругом и глухомань,
Но в избе нашлась чабань.
Начали, как водится,
С чаем церемониться,
Соблюдая ритуал,
Пить из глиняных пиал.

Кто родился в Поднебесной,
Ценит чай деликатесный.
Будь ты хоть простолюдин,
Хоть китайский мандарин,
Хлещешь сутками улун
И не ждёшь с утра бодун.

Королева, лорды, пэры
По утрам не пьют пуэры,
Балуются с молоком
Чёрным байховым чайком.
Чай британцу, как газета, –
Непреложная диета.

Пьёт чаёк и наш народ,
Был бы к чаю бутерброд.
Сорт любимый – со слоном,
Из продмага эконом.
Ты с него не захмелеешь,
Но порядком употеешь!

Как чаёвничают в сказках,
Деды повествуют в красках:
Топят шишкой самовар,
Сапогом качают жар,
А со скатерть-самобранки
В чай берут кунать баранки.

Шапочка сидит парная,
Как свиная отбивная.
Сёрбает вприкуску чай,
То и дело невзначай
Сладко, как довольный кот,
Разевает сонный рот.

Баба Яга:
«Ты довольно пропиталась.
Малость сил до сна осталось,
Чтоб без пользы не стоять,
Полезай в горнило спать.
Глубже лезь, там кирпичи
Не забыли жар печи».

6. Кукушка

Безрасчетный свет лучины
Обозначил лоб, морщины,
Бородавку, дряхлый нос,
Космы пепельных волос –
Русскую карикатуру
На славянскую культуру.

Убедившись: сон хозяйки
Стережёт сукно фуфайки,
Шапочка, как следопыт,
Осмотреть решилась быт,
Захватив в свете́ц лучины
Из смолистой древесины.

В паутине всё. Вдобавок
По стенам от самых лавок
Сажи слой до потолка
Накопился за века.
Даже в красном уголке
Бюст лоснится в пиджаке.

Из предметов интерьера
Исполинского размера:
Ступа мельничная в пол,
Чтоб зерну давать помол,
И тяжёлый вековой
Пест с чугунной булавой.

Но чудней всего резные
У Яги часы стенные.
Всё в избе лубок лубком,
Прокопчённое дымком,
А часы покрыты лаком,
Тонким мебельным шеллаком.

Вдруг без видимой причины
Музыкальный треск лучины
Прерван был шипеньем змей,
Выползших из-под скамей.
Струсив, Шапочка икнула,
Но раскрыв глаза, смекнула,

Что случилась, может быть,
Тем часам охота бить.
Так и есть: шипел завод
Пущенной пружины в ход.
Сам Кулибин от сохи
Не ковал такой блохи!

Вышла птичка на балкончик,
Позвонила в колокольчик
И, хвала часовщику,
Сделала два раза «Ку!».
Только стих негромкий звон,
Поклонившись, вышла вон.

Шапочка не удержалась,
От восторга засмеялась,
Хоть не время слово брать,
Умоляла: спой опять!
Но часы немногословно
В темноте дышали ровно.

Заворочалась старуха.
Только кашлянула глухо,
Шапочка шмыгну́ла в печь,
Как велели, глубже лечь.
Пару раз всего зевнула,
Как уж сном глаза стянуло.

ПЕРВЫЙ СОН КРАСНОЙ ШАПОЧКИ

Дверца в часиках открылась,
В ней Кукушка объявилась.
Кукушка:
«Шапочка, скорей вставай,
Дымоходом убегай!
Будешь мешкать, санаторий
Превратится в крематорий!

Я служу в потешной роли
Вовсе не по доброй воле.
Были дни, весь добрый люд
Слушал скромный мой этюд.
Знал народные приметы
И ценил мои советы.

Стыдно мне без правды жить,
Но не в силах я не быть:
Честь по чести, раз Царьку
Отказалась делать «Ку!».
Царь в проклятья и к Яге.
Царь Кощей:
«Что за вольница в тайге?

Сочини про птичку повесть,
Чтоб суду отшибло совесть.
И закрой в часах стенных
На́ сто лет без выходных!
Пусть познает ремесло –
Жить себе самой назло".

Кукушка:
«Я кукую, что прикажут,
Или розгами накажут.
Пусть сечёт меня лоза!
Я кричу: открой глаза!
И спасайся по полям:
Нынче здесь, а завтра там».

7. Дымоход

Заразившийся дремотой
Тщетно борется с зевотой.
Он мечтает об одном:
Завалиться спать бревном,
А проснувшись, во всю прыть
Сон стремится не забыть,

Мечется, как тигр в клетке,
Подбирает сна последки,
Но увы… Глаза открыл,
А виденья след простыл.
Сколь не тужься, не вернёшь,
Даже если вновь заснёшь.

Что-то ухнуло в сенях,
Как бывает в деревнях.
Шапочка спросонок хлоп!
И разбила больно лоб.
Кирпичи – не поролон,
Раскололся вещий сон.

Вот что значит сила воли:
Голова трещит от боли,
Чуть не лопнули глаза,
Но не хлынула слеза!
Только приступ дурноты
Сделался от духоты.

Шапочке буквально шаг
Выбраться из тьмы во мрак,
Выбежать на шум дождя,
Но опешило дитя:
Не пускает дверь печи,
Хошь ногой бей, хошь кричи.

Может, силы оскудели?
Может, петли проржавели?
Или сбылся жуткий план
Шапочку поймать в капкан?
Лишь одно понятно точно:
Нужно выбираться срочно!

Дымоход был очень грязный:
Выл в трубе мотив несвязный.
Темнота хоть вырви глаз.
Шапочка, как скалолаз,
Упираясь в кирпичи,
Выбиралась из печи.

Снизу звук донёсся дров.
Всполох огненных вихров,
Намекая на исход,
Пыхнул жаром в дымоход.
Шапочка, воскликнув тихо,
Взвилась к небу, как шутиха.

Громко кашляя от дыма,
Но жива и невредима,
Девочка, как мотылёк,
Примостилась на конёк.
Шапочка:
«Это явь или кошмар?
Просто истуар нуар!

Мама тоже хороша!
Кто я ей? Чужая вша?
Чтобы гнать из дома дочь
Через лес пирог волочь.
Похоронкой вот разбудят,
Ей вперёд наука будет!

Кто же баб Яга в итоге:
Столб со столбовой дороги,
По которой непосед
Отправляют на тот свет?
Обернулась бы в гуляш –
Вот тебе и бон вояж!

Не спастись мне из ловушки,
Кабы не наказ Кукушки.
Я должна сава сан дир
Взять подружку на буксир
И помочь, пока в опале
До костей не ощипали.

Только как? Яга найдёт –
В миг соплёй перешибёт.
Где ж найтись по ту ноздрю
Храброму богатырю:
Не спуская рукава
Птичьи отстоять права?»

Взрезал темень жуткий вой –
Замогильный, хоровой.
Кто-то выл и подвывал,
Соблюдая интервал.
Шапочка, скатившись с крыши,
Затаилась тише мыши.

Дверь открылась, скрипнув глухо,
Вышла на порог старуха.
Громко крыльями шурша,
Выдавая антраша,
Эскадрилья упырей
Приземлилась у дверей.

8. Коммивояжёры

Первым начал разговор
Тощий коммивояжёр.
Тощий упырь коммивояжёр:
«Здрасьте вам, мадам Яга!
Мы разносчики с лотка.
Уважаемой старушке
Есть для торга финтифлюшки.

Для обмена баш на баш
Предлагаем вин купаж.
Бурой жидкости ведро,
Чтоб потрескалось нутро.
Кто хлебнёт мою Мадеру,
В род людской теряет веру!

Твердый сыр из пятки деда –
Лучший выбор сыроеда!
Сладостен запретный плод –
Санкций западных оплот.
Хоть на вид он, как короста,
И на вкус тошнотный просто».

Бабка сплюнула не глядя,
Кошку против шерсти гладя,
Баба Яга:
«Шли бы вы по матери
Взад, предприниматели!».
Струсившему упырю
Поднесли нашатырю.

Средний упырь коммивояжёр:
«Есть у нас продукт к банкету
(Средний принял эстафету) –
Свежий, только поступил
Из разграбленных могил –
Трёх повешенных кишочки
В целлофановом мешочке.

Слабит мягче, чем касторка,
Наша черная икорка!
Хоть на баночке потёк
И срок годности истёк,
Но вкуснее только в сказке
Килек вынутые глазки!»

Бабке на подобный вздор
Положить большой прибор.
Начал высший пилотаж
Старший менеджер продаж,
Уложив на плешь зачёс,
Как заезжий виртуоз.

Толстый упырь коммивояжёр:
«Мой совет вложить деньжата
В грозный инструмент диктата:
С механическим ножом,
А не с голым свистежом.
Пусть зачинщики демарша
Корчатся в кусочках фарша!

Нету лучше душегубки
Нашей стряпки-мясорубки!
С ней идут насадки, чтоб
Фарш ложился прямо в гроб.
Без блютуса и вайфая,
Но зато цена смешная».

Впарил бабке Паганини
Всё, что было на витрине.
И, сорвав аплодисмент,
Завершил дивертисмент.
Тут по правилам науки
Стороны пожали руки

И решили без бумаг
Сторговаться на Биг Мак.
Каждому: сырка ломоть,
Девки жареная плоть,
Огурцы, салат, галета.
(Всё на палочку надето).

Жжёт Яга впотьмах лучину,
Над стряпнёй сутулит спину.
Приоткрыла дверь печи:
Как там жарятся харчи?
Сквозь трубу видна звезда,
А в духовке ни следа!

Баба Яга:
«Эта Красная Шапчонка –
Любопытная девчонка…
Совпадение? Да нет, –
Это призовой билет.
Только пень доверит фарту
Разыграть такую карту».

Бабка не без интереса
Распахнула атлас Леса.
Баба Яга:
«До Поляны два перста,
А масштаб один к двумстам…
Значит, шанец есть девице
К ночи быть уже в больнице…

Думай, старая плутовка!
Тут нужна многоходовка...
Первым делом на врача
Мы натравим палача,
А иначе зря Кукушке
Я скормила все горбушки?»

9. Распутье

Нрав прижимистой старухи
Стал причиной заварухи:
Упырям не заплатив,
Бабка вздула коллектив.
Унесла товар в сундук,
Игнорировала стук.

Хор Упырей коммивояжёров:
«Что за фо́ртель? Отворяйте!
Инцидент не обостряйте!».
Упырей ответ поверг:
Баба Яга:
«После дождичка в четверг,
Коль на горке свистнет рак,
Будет вам готов Биг мак!»

Покудахтав, сделав па,
Показала тыл изба.
Издала скабрёзный звук
И пошла плясать округ!
Порешив не ждать развязки
Безобразной свистопляски,

Тихой сапой под шумок
Шапка дёрнула в лесок.
Вскоре скрыла голоса
Рощи лесополоса.
Сквозь житейский океан
Про́секи меридиан

Вывел Шапочку из ёлок
На извилистый просёлок,
Где тяжёлый, как дурман,
Вьётся утренний туман,
А на бледный небосвод
Лёг уже зари обвод.

В час лучистого восхода
Привела её свобода
На распутье трёх дорог
Брать грамматики урок:
На столбе читать указки
Из потрескавшейся краски.

НАДПИСЬ НА УКАЗАТЕЛЕ

«Под "кирпич" судьбе навстречу –
Попадёшь на злую сечу.
Влево – гладкое шоссе,
Кушать с бабушкой безе.
А направо – отчий дом,
Мама в платье выходном».

Шапочка чесала темя.
Шапочка:
«Нет, домой ещё не время.
Только и в Париж не срок,
Надо мной висит зарок:
Я должна спасти подружку,
Бескорыстную Кукушку.

Жалко, я не богатырь,
А лишь на воде пузырь.
Но могу просить Царя
За Кукушку-бунтаря.
Мон ави, наш добрый Царь –
Справедливый государь.

Где сыскать Царя Кощея?
У меня есть гранд-идея!
Знаю от заезжих краль
Я про Эко-Фестиваль.
Говорят, под танцы-шмансы
Там Кощей заводит трансы.

Значит, выбор не велик –
Под "кирпич" и напрямик!»
Долго Шапочке идти,
Развлеку вас по пути.
Вынем фото бережливо
Из семейного архива.

Прадед Шапочек был ткач:
Сеял хлопок, ткал кумач.
Революции служил,
Колпаки народу шил,
Красным символом свободы
Шапочка слыла в те годы.

Хоть менялась конъюнктура,
По сей день мануфактура
Как часы работает:
Справно шьёт и штопает.
Да один Жак-Ив Кусто
Шапок заказал штук сто!

В память мирового деда,
Фабриканта и торгпреда,
С самых молодых ногтей
Шапочки всех волостей,
Ляльки, барышни и дамы –
Носят красные панамы.

Вот что знаю про семью.
К той вернусь, о ком пою.
А пою скитанья чада
Из заМКАДного посада.
Чтобы с классиком присесть –
Поздно, а вступленье есть!

10. Мясорубка

В это время по дорожке
В направлении сторожки,
Весь в колючках и репьях
Волк несётся на рысях.
Но лишь к ночи, а не вдруг,
Баб Яга услышит стук.

Волк:
«Здравствуй, старая карга!
Я ударился в бега».
Баба Яга:
«Бес тебя под седину,
Видно сдёрнул с топчану.
Что припёрся-то, бандит?
Не малина тут, а скит».

Волк:
«Брови не кидай на лоб,
Отлежусь, отстали чтоб.
Воду в ступе не толки,
Не прознали б следоки.
В глухомани дятла стук
Носится быстрей, чем звук».

Баба Яга:
«Коль имел уж припереться,
Заходи в избушку греться.
Только помни, бунтовщик,
Ты навеки мой должник».
Волк:
«Ты чего всё при лучине,
Словно в сказочной былине?»

Баба Яга:
«До Чубайса был в слободке
Ток по праздникам в проводке.
Вместо лампы Ильича
Вновь коптилка да свеча.
Дать бы рыжему под зад
По пинку за киловатт!

Создаёт народу власть
От души такую сласть,
Что давно б пора людя́м
Справить на́ башку властям,
Их гнилым довольствием
С тем же удовольствием!»

Волк:
«Верно! Коли нету шары
Судьям сунуть гонорары
Или знака на груди –
Справедливости не жди.
Патриоты-скалозубы
Даже волку вырвут зубы!

Слушай-ка сюда интригу,
Я зажал в кармане фигу:
И мечтаю отомстить,
Судей в гроб заколотить.
Пусть не думают, что Волк
Курам на смех на́век смолк!»

Баба Яга:
«Ты неправильно бунтуешь,
Не в ту сторону воюешь.
Что тебе народный суд?
Им что скажут, то и врут.
Пусть ответит заводила –
Медицинское светило.

Внемли мудрому совету:
Учини врагу вендетту.
Зуб за зуб. Святая месть
За поруганную честь.
Пусть тебе помогут черти,
Встав на шухер вражьей смерти!»

Волк:
«Взять врага за фаберже
Стоило б давно уже…
Только выдрал божий дар
Беспощадный санитар".
Баба Яга:
«Поддержу твою потугу,
Коль окажешь мне услугу:

Приведи назад беглянку,
Голоногую селянку.
Заперла её в печи
Запекать харчи-марчи.
Убежала. Есть примета:
В шапку красную одета.

Догони, сожри калач,
Забери себе кумач.
Но не девку, девку мне,
Без потерь в величине!
Сделаю тебе уступку –
Дам авансом мясорубку.

Из врагов крутить котлеты,
Идеально для вендетты!
И мотай на ус, прохвост,
Ты судьбу поймал за хвост.
Чтоб обидчику дать сдачи,
Просто жми рычаг удачи.

А теперь ступай, вреди
Да меня не подведи!
За погибшие клыки
Накрути врачу кишки,
Чтобы притчей во языцех
Стал застывший страх на лицах!»

11. Царь Кощей

Солнце в дымной поволоке
Реет, словно на флагштоке.
Шапочка в густом чаду,
Бултыхаясь, как в пруду,
Ахнула, увидев сонм
Тысяч бесовских персон.

Чудища как будто в трансе:
Обмер карла в реверансе,
Ведьма ню в полупоклоне
Зависает на пилоне,
Замер в красном колпаке
Череп на кривой клюке.

На плакатах и растяжках
Нарисован Царь в подтяжках:
Мантии подбитый край
Украшает горностай,
А яйцо с иголкой ржавой,
Словно скипетр со державой.

Вдруг: бум, грянул барабан!
Ожил в пляске балаган!
Тварей сказочных орда
Безо всякого стыда,
Трепака даёт вприсядку,
Рвёт и топчет танцплощадку.

Девочка пробилась к сцене.
Присмотрелась к мизансцене:
За вертушками жокей –
Самолично Царь Кощей!
Крутит злой диджейский сет
Более двух тысяч лет.

Грозный Царь здесь верховодит:
Грянет - нижний брейк выводят,
Знак подаст – и все кружа́т,
Тумблер щёлкнет – все визжат.
Смолкнет – развязал снопы
В кучу сбившейся толпы.

Шапочка за сцену было,
Держиморда рявкнул с тыла.
От ворот и поворот –
Дал понять мордоворот.
Держиморда:
«Ты не в списке вип персон.
(Сплюнув, выругался он).

Царь Кощей больших арен
Сцен диджейских рекордсмен.
Трон за ним и капитал:
Он все щепки сосчитал.
Ты – не золотой карась,
Чтобы Царь с тобой вась-вась.

Стань сначала депутатом
С вот такеннейшим мандатом
Или сделайся послом
С золоченым санузлом,
А пока пошла отсюда,
Чтоб себе не сделать худо!»

Вновь судьбе на произвол
Волочится на танцпол.
Мимо в профиль и анфас
Отвратительных гримас
Чудищ в полуоборот,
Скалясь, приоткрывших рот.

В это время новый танец
Презентует иностранец:
«Баба сеяла горох» –
Произвёл переполох!
Хором вся толпа заржала,
Хоровод плотнее сжала,

Вместе разом оземь хлоп!
И давай скакать хип-хоп!
Огнедышащий факир,
Шпаг глотатель и рапир,
Выдув пламя из сопла́,
Вспыхнул и сгорел дотла!

Но никто не ужаснулся,
За ведром не потянулся,
Хоть теши на теме кол.
Неотзывчивый танцпол
Сам скорее примет муку,
Чем в беде протянет руку.

С каждым шагом тише грохот,
Посвист, лай и пьяный хохот.
Шапочка сучи́т косу,
Стынет капля на носу:
Не поможет царь Кощей,
Не сварить с Кощеем щей.

Кто же кинет за́ борт круг,
Коль такой кабак вокруг?
Волк, Кощей и баб Яга,
И закон у них – тайга.
Тем, кто тянет к свету руки,
Дверь откроет Храм Науки!

12. Айболит

Добрый доктор Айболит
В поликлинике сидит.
Грыжу лечит и понос,
Грипп, водянку и невроз.
Приходи к нему лечиться,
Или справкой заручиться!

Вот к врачу пришел Медведь,
И как принялся шуметь!
Медведь:
«Я – таёжный властелин
Пью горстями анальгин:
Мне уже который день
Не даёт уснуть мигрень!

Чтоб не так болело темя,
Я на час подвинул время,
Натянул на полюса
Часовые пояса,
И привёл к тому же в норму
Пенсионную реформу.

А народ всё не доволен!
Брань червей слышна из штолен,
Паучки острят в сетях,
Овцы блеют в деревнях –
Так неблагодарный люд
Платит мне за скорбный труд!

В интересах государства
Пропишите мне лекарство,
Что снимает целиком
Исключительно симптом,
А с причиной разбираться
Запрещаю даже браться!»

Айболит:
«Чтоб не так болело темя,
Облегчите людям бремя
И продайте пару дач.
Впрочем, я лишь земский врач
И в подборе препарата
Связан Клятвой Гиппократа.

Я вам выпишу отвёртку
И живую уховёртку.
Как увидите: народ
Не на шутку о́тпер рот –
Тотчас вкручивайте в уши
На витой резьбе беруши».

В кабинет зашла Лисичка.
У неё своя страничка:
Па́ра жёлтеньких листков
Дурно пахнущих стишков –
Толки о доходах власти
Сплетни и другие страсти.

Лиса:
«Добрый доктор Айболит,
К вам привёл меня гастрит!
В животе кусок свинца
И землистый цвет лица.
Вышло так: одна транжира
Уронила ломтик сыра.

Я сырок, конечно, хвать!
Отряхнула, и – бежать.
Кто мне мог накаркать днесь
В животе такую резь?»
Доктор выискал на полке
Старый томик с барахолки.

Айболит:
«Ваш диагноз не опасен.
Пропишу вам сборник басен:
Чтобы вновь живот не вспух,
Читывать Крылова вслух.
Басенный язык Эзопа
Лечит лучше эндоскопа».

Вся в слезах пришла Овечка:
У неё болит сердечко.
Овечка:
«Стаду нашему Яга
Предоставила луга,
Где и корм растёт для маток,
И раздолье для ягняток,

Только, доктор Айболит,
У меня в груди щемит!
Ведь заместо пастухов
К нам приставили волков!
Нет у вас в аптечке бражки,
Чтоб не бегали мурашки?»

Айболит:
«Не поможет спирт и пластырь,
Вас ведёт недобрый пастырь.
Вы должны найти в сердцах
Силы побороть свой страх
И наперекор судьбе
Приготовиться к борьбе!»

Доктор, подобрав усы,
Нос надвинул на часы,
Поглядел на небосвод,
Подтянул часов завод,
И, заверив бюллетень,
Завершил приёмный день.

13. Храм науки

Щёлкнув светом в диспансере
Сделал врач походку к двери,
И наткнулся, уходя,
На знакомое дитя.
Айболит:
«Здравствуй, Золушка, дружок,
Как твой заворот кишок?

Шапочка:
«Доктор, я не Замарашка,
Хоть и в саже вся мордашка!
Если выйдите на свет
Разглядите шапки цвет.
Дам подсказку: Шарль Перро
Приложил своё перо».

Айболит:
«Ну, конечно! Вот склероз!
Сказ про трипаносомоз.
Как принцессу во дворце
Муха цапнула Цэ-цэ.
Сонная болезнь и ныне
Досаждает медицине.

Впрочем, спит ещё принцесса,
Нынче сообщала пресса...
Не крутись, никак лорнет,
Не нацелю на берет.
Ты не внучка ли ткача
Фабриканта-богача?

Было время, с вашим дедом,
Я по даче был соседом.
Он кумач нам на кресты
Ткал и марлю на бинты».
Шапочка:
«Мне маман про вас читала,
Все странички залистала».

Айболит:
«Ох уж этот мне Чуковский,
Вспомнил подвиг стариковский!
Да, я был на Лимпопо,
На горе Фернандо-по,
Где с Врачами без границ
Основал пято́к больниц».

Шапочка:
«Доктор, вас в Лесу все знают
И безмерно уважают:
Вы мыслитель и бон тет:
Очень нужен ваш совет!
Я вчера в глуши болот
Влипла в скверный анекдот.

Доктор, я так долго шла,
Я узнала много зла.
Но, когда в застенках сруба
Увидала правдоруба,
Запертого под арестом,
Грудь наполнилась протестом!

Хоть зовёт меня пирог
Пыль клубить лесных дорог,
Не смогу уйти, доколе
Не окажется на воле
Быстроглазая вострушка –
Прямодушная Кукушка».

Айболит девчушку слушал,
Ртом жуя, как будто кушал.
Айболит:
«Ряд реформ и смена власти
Исцелят её напасти.
Завтра, встретим лишь зарю,
Сочиню письмо Царю!

Экземпляр Кощею справлю,
Дубликат в ООН отправлю.
Я активный гражданин –
Врач, доживший до седин,
Чувствую себя в ответе
За всея и всех на свете!

Узник совести Кукушка –
Только айсберга верхушка.
За полвека сумасброд
Превратил в свиней народ,
Бросив людям, как подачку,
Дачку, тачку и собачку.

А ведь кроме бубль гума
В головах должны быть дума,
Воспитание и честь!
А в сердцах – благая весть,
Чтобы доброй воле вслед
Знать и чувствовать весь свет,

Помогать ему светиться
И всю жизнь к добру стремиться.
Утро ночи мудреней!
Отправляйся спать скорей.
Я, как знал, вчера как раз
Выбивал сенной матрас.

Не проспи, на завтрак манка
Сыр, какао, запеканка.
Мне до Верхних Дач идти».
Шапочка:
«Вам счастливого пути!».
Помелькав, исчез окрест
Белой шапки красный крест.

14. Погоня

Пять минут до Верхних дач,
Если бы коня запрячь.
Пожилому же пешком
Битый час брести леском,
Ну а если в дождик чапать,
Можно и штаны заляпать.

Совы нежные в тиши
Мерно ухают в глуши.
Старый доктор не спешит:
Шаг идёт и два стоит,
Вслух ведя анализ форм
Политических реформ.

Как в овраг ушла дорожка
Заскреблась на сердце кошка.
Жутковатый, словно ртуть,
Мо́рок вязкий залил путь.
И хоть врач на ухо туг,
Уловил неясный звук.

Доктор замер. Шелест тоже.
Показалось? Не похоже…
Айболит проделал шаг,
Два за ним прошёл чужак.
Кто здесь, по чьему почину
Невидимкой дышит в спину?

Лихолетье. Лес густой
На пять вёрст не обжитой.
Нет работникам ножа
Лучше мест для грабежа:
Ни души – кругом болота,
Тут в войну пропала рота.

Доктор не смочил порток –
Храбро ринул наутёк!
Не имея чёткий план,
Как преодолеть туман,
Напролом через тайгу,
Спотыкаясь на бегу!

Бег трусцой, читатель мой,
Курс к здоровию прямой!
Ежедневно по утрам
Объявляйте бой жирам!
А в боку чтоб не кололо,
Откажитесь от рассола.

Отложи на миг дела,
Поднимись из-за стола –
Если ты не салабон
Сделай присед и наклон.
Может быть, настал момент
Взять в спортзал абонемент?

Чтоб от всякого микроба
Не нырять под крышку гроба,
Лучше, чем варить глинтвейн,
Походи с семьей в бассейн!
Или загляни, ей-богу,
К Баб Яге на хатха-йогу!

Айболит мой не мальчишка –
Кровь стучит в ушах, одышка,
Недалече смог уйти,
Пень случился по пути.
Кувыркнулся, сел на мель,
Подо лбом нащупав ель.

Айболит:
«Ну-ка, где мой портсигар
Медиков-студентов дар?
Стыдно! Задал сгоряча
Я такого стрекача.
Выпью дома валерьянки
И сто грамм налью из склянки».

Покряхтев по-стариковски,
Доктор сплюнул философски.
Растворилась пелена,
Вышла из-за туч луна.
Тени, зубоскаля пасть,
Потеряли злую власть.

Айболит:
«Со времён царя Гороха
Пал режим, ушла эпоха.
Можно бороды растить
И под мышками обрить,
Но дороги областные
Всё такие же дрянные.

Темнота и бедность духа –
Вот где спряталась разруха!
Если массам столько лет
Не включать ученья свет,
Резать будут людям вежды
Яркие лучи надежды».

Думал доктор что-то вроде
О дорогах и народе.
Вдруг, объятый столбняком,
Подавился кадыком.
Волк:
«Доктор, не гони волну!», –
Взрезал голос тишину.

15. Волчок

Волк:
«Хочет вас просить пардона
Наша скромная персона.
Вас не стоило пугать,
Вы могли инфаркт догнать.
Здравствуйте, я Серый Волк,
Я решил припомнить долг.

Слушайте сюда ушами:
Мой язык не за зубами.
Вы попрали волчий род,
Осквернив щипцами рот.
Отомстить зовёт десна,
Будет мстя моя страшна!»

Айболит:
«Значит вот куда дорога
Привела вас из острога!
По решению суда
Вас направили в места,
Где злодеи носят робу,
Негде ставить на вас пробу!»

Волк:
«Волк, доказано давно,
Пищевой цепи звено.
И не раздувайте щёк!
Крепкий той цепи замок:
Дед ест репку, кошка мышку,
Репка гроба давит крышку!

Так гласит лесной закон:
Жизнь поставлена на кон,
Чтобы не свело кишок –
На́ душу возьми грешок.
Волка нарекли недаром
Кровожадным санитаром».

Айболит:
«Вы, голубчик, это бросьте,
Обожрались вы со злости.
До краёв наели ряху
Теми, кто гулял по шляху.
Возвращайтесь-ка в тюрьму
К справедливому ярму!»

Волк:
«Доктор, вы меня устали!
Оболгали, обругали.
Розовеет небосвод –
Вам пора на эшафот.
Подготовки – минут пять.
Предлагаю начинать.

Нет гуманнее машины
Легендарной гильотины.
На неё высокий спрос,
Но лежит запрет на ввоз.
Хорошо, одна карга
Мне толкнула левака.

Наш отечественный хлам,
Без наценок и реклам.
Называется «волчок» –
Мясорубка для кишок.
Выйдет по одной цене
Жизнь и смерть в родной стране».

Смерть протягивает руку –
Доктор принимает муку.
Стёкла протерев очков,
Отвечает: «Я готов!»
Взгляд не спрятал, ни сморгнул –
Распрямился и шагнул.

Превращая в душегубку
Сатанинскую покупку,
Неразборчиво бубня
Загремела шестерня,
И захрумкали в тиши
Кровожадные ножи.

Умер добрый Айболит.
Автор от души скорбит...
Голову склони и ты,
На погост снеси цветы –
Пусть весь век горит свеча
На могиле главврача!

Пешим ходом или в бричке,
А быть может в электричке,
В сельский облачась наряд,
Правь, куда глаза глядят –
Близ крестьянского жилища
Ты всегда найдешь кладби́ще.

Холм отыщется легко,
От ворот не далеко.
Там, где врач покойно спит,
Вырос тёсаный гранит,
Крест украсил камнерез:
… homini amicus est.

Дело сделано. Светает.
Волк наевшийся икает.
Волк:
«С мясорубкой я палач,
А в халате буду врач!
Славный выйдет маскарад,
Фарш не провернуть назад!»

16. Сон разума

Неизбежна смерть героя
В сказке сложного покроя.
Вытри глазки, визави,
Пёстрых глав моих не рви!
Промысел заносит меч
И велит под землю лечь.

Доктор с гордой головой,
Как солдат, покинул строй.
С ранних лет до седины
Ни пред кем не гнул спины,
Мог бы старость встретить в Ницце,
А осел в родной станице.

Хочешь, добрый мой читатель,
По больнице, как приятель
Побродить, взглянуть на быт?
Вход до полночи открыт.
Если стрелки отмотать,
Можем Шапочку застать.

Попрощавшись с главврачом,
С полегчавшим калачом
Шапочка пошла искать
Рукомойник и кровать.
Только пала на сенник,
Как заснула в тот же миг.

ВТОРОЙ СОН КРАСНОЙ ШАПОЧКИ

Судя по прибрежной флоре
Мы на Средиземном море:
Нежный мирт, могучий тис,
Островерхий кипарис,
Итальянских сосен мощи
И оливковые рощи.

Чиполлино:
«Буонджорно, синьорина!
Я весёлый Чиполлино.
От меня несёт лучком
И ядрёным чесночком,
Но не стоить морщить нос,
Бедность пахнет горше роз!

Побежали! Дай мне руку,
Покажу тебе округу:
Рим, Палермо и Турин,
Блеск сверкающих витрин,
Роскошь и тугой карман
Именитых горожан.

Слышишь радостные вздохи?
Кум всю жизнь копил по крохе
И под старость наконец
Взвёл осанистый дворец –
Балюстрада, зимний сад,
Беломраморный фасад».

Шапочка:
«Где же замок? Я не вижу…
Вижу лишь у деда грыжу
И под стареньким дубком
Крошечный, как будка, дом!
Это ложь! Сплошные враки,
Тут кругом одни бараки!»

Чиполлино вдруг надулся,
Жёлтой цедрой запахнулся,
По́днял шитый воротник,
Сбросил луковый парик,
Брызгая лимонным соком,
Завертел свирепым оком.

Принц Лимон:
«Взять с поличным клеветницу!
Бросить на́ сто лет в темницу!
Пусть познает ремесло
Жить себе самой назло!»
Принц Лимон на верхней ноте
Вывел трель, как Паваротти,

И вдруг сделался худющий,
Как закадровый ведущий.
Диктор:
«Начинается Вестей
Срочный выпуск новостей:
Сгрызли черствый Колобок
Винни-Пух и Пятачок.

Съели семерых козлят
Десять тощих негритят.
Тридцать восемь попугаев
Улетели от хозяев.
В тридевятом царстве Вовке
Поднесли сто грамм зубровки!»

Звонко кинескопа трубка
Раскололась, как скорлупка.
И суровый, как гранит,
Вырос доктор Айболит.
Айболит:
«Шапочка, твой разум дремлет
И бесплотным грёзам внемлет.

Как бы ни было рассудку
Трудно различить побудку,
Ты должна услышать звон
И распутать явь и сон.
На курантах полшестого,
Ты уже почти готова!»

17. Лжедоктор

Утром Шапочка проснулась,
Первым делом потянулась.
Шапочка:
«Страшный сон мой – дребедень,
Ждёт меня чудесный день!
Айболит письмо составил,
Подписал, сложил, отправил.

Почтальон бежит под горку,
Днём Царю вручи́т подборку.
Царь ходатайство прочтёт –
Вмиг порядок наведёт:
Птичку выпустит в тайгу
И накажет Баб Ягу!»

Пальцем Шапочка возила
Пыль по шкуре крокодила.
С солнцем в пасти в полный рост,
Был он нанесён на холст –
Сохранил резной багет
Уникальный раритет.

В банках раки-забияки
Машут кле́шнями, как в драке.
В колбе выцветший омар
Распростёрся, как кальмар.
А в коробочках козявки
Взгромоздились на булавки.

Фото в рамке на витрине:
Айболит на Бригантине.
Врач во время бури в шквал
Навалился на штурвал.
(В память той морской регаты
И хранятся экспонаты).

Так брела, скрипя паркетом.
Встала перед кабинетом,
Постучалась и вошла,
Да без звука обмерла…
Врач, мозоля локотки,
На коленках трёт портки.

Шапочка:
«О, пардон! Я помешала
Важной части ритуала?
Вы, должно быть, на палас
Пали совершить намаз?»
Волк:
«Заходи, не рви мне сердце!
Мы с тобой единоверцы».

Шапочка:
«Доктор, кес кесе, а руки
Вы зачем продели в брюки?»
Волк:
«Я держу врача фасон
От халата до кальсон,
Как приличный старикан –
Руки в брюки, шиш в карман".

Шапочка:
«Доктор, почему у вас
Из орбиты вылез глаз?
И в зрачках де ла фоли –
Бесноватые угли?
Дико вертятся глазища,
А в белках стоит кровища».

Волк:
«У меня навыкат очи
После суматошной ночи.
Потерял впотьмах очки,
Сослепу тружу зрачки.
Ставь поближе табурет –
Плохо вижу твой портрет».

Шапочка:
«Доктор, почему у вас
Хищный профиль и анфас?
Выгибается кадык,
Плотоядный, словно штык,
И растут, как у волчища,
За ушами волосища».

Волк:
«Подойди поближе, кроха,
Что-то слышу тебя плохо.
Волос на лице – трава,
Косишь – стынет голова.
Пациент прёт косяком –
Не до пены с помазком».

Шапочка:
«Доктор, почему порой
Вы срываетесь на вой?
То хрипите словно бас,
То заходитесь сан фраз.
Тянутся ко мне ручищи
И скребут паркет когтищи».

Волк:
«Я на ключ прикрою дверь,
Ты пока мешок примерь.
Без зубов мой рот – дыра,
Не опаснее ведра,
А вот когти на руках
До сих пор внушают страх!

Поцелую тебя в лоб.
Глубже лезь в холщовый гроб!
Там тебя среди костей
Ждёт профессор кислых щей.
Горло затяну мешку
И галопом к мяснику!»

18. Егеря

Обнаружился стриптизом
Волк без ничего под низом.
Распахнув пошире рот,
Взвыл, как треснутый фагот.
Даже ивы над рекой
Закачали головой.

Волк, почесывая пузо,
Как какой-нибудь Карузо,
Кинув за́ спину мешок,
Поспешил вернуть должок –
По неведомой дорожке
Ломанулся к Бабке Ёжке.

Волк:
«Чё кудахчешь, гроб холщовый,
Громче Аллы Пугачёвой?
Что ещё за шапито?
Не дай бог услышит кто!
Ничего, снесу к Яге,
Накудахчешься в муке́!»

Но, увы, судьбы прогноз –
Кукиш заиметь под нос.
На полундру из кустов
Вышли трое лесников.
Егеря:
«Тоже мне, хребет да гной.
Сдохни, идол шерстяной!

Ловишь, как овцу, мальца,
А с ловцами – сам овца!»
Взяв железный инвентарь,
Стали мять живую тварь –
С осознаньем правоты
Вытрясли до пустоты.

Егеря:
«Вытрем об него штиблеты,
Вскинем за спину дуплеты.
Наша служба бравая,
Наше дело правое!
Прочь ползи и жить не смей,
Пресмыкающийся змей!

Кто тут объявил аврал?
Кто на помощь шибко звал?
Ба, да это же дитя!
Две коленки, два локтя.
Нос и уши – всё в числе,
Только сопли на челе.

Чья ты будешь? Кто такая?
Двинская или донская?
Ешь, тебе ещё расти,
На - коробку ассорти.
Доставайте, братцы, фляжки!
Хлопнем с горя по рюмашке.

Доктор был мужик, что надо:
Не трухал прищучить гада.
Вёл энтузиазм труда
И в преклонные лета:
Зубы у волков из пасти
Храбро рвал при всякой власти.

С ним профессия умрёт,
Суть преемник переврёт.
Мы пойдем копнём погост,
Яму – вглубь аршин и в рост.
Мёртвых больше, чем живых,
Пусть вздремнёт среди родных».

Шапочка на Волчье тело,
Веки сжав, смотреть не смела.
Мучила одна мысля,
Больно голову сверля:
Волк от смерти не живой
Или от того, что злой?

Без нутра осиротело
Шкура Волка коченела.
Еле дыхая в живот,
Закатив на небосвод
Зверский глаз с остатком мрака,
Подыхал Волк, как собака.

Егеря:
«Ты, ребёнок, не тоскуй,
Мысли огурцом зажуй.
От таких недетских дум
Может появиться ум.
Оставайся, дочь полка,
Всласть харчись из чугунка,

А не хочешь – до свиданья!
Снова выйдем на заданье.
Не для премии в квартал,
Не залезть на пьедестал,
А чтоб дети всей земли
Уповать ещё могли.

Мы, как три богатыря,
Удалые егеря!»
Жизнь сегодня доказала:
Там, где танцы смерть плясала,
Где на что есть зявить рты,
Появляются менты.

19. Погост

Полдень, трауром объятый,
Был смурной, как гроб дощатый.
Средь лесов родных и нив
Главврача похоронив,
Попрощались егеря
И подняли якоря.

У кладбищенского тына
Ломкая растёт крушина
И кручинится дитя,
Траурный венок плетя.
Дремлет хвоя безучастно,
Всё и так до жути ясно:

Хоть погост от слова «гости»,
Тут в гостях лишь прах да кости.
Кто на смерть глядел в упор,
Проходил сквозь тот же створ:
Нужно подойти к могилке,
А у вас дрожат поджилки.

Каждый шаг с трудом даётся,
Вот-вот сердце разорвётся!
Бедный доктор Айболит
Встал в ряду надгробных плит.
Убран в белые одежды,
С ним потух маяк надежды!

Шапочка без сил упала
И по-детски зарыдала:
К насыпи прильнув щекой,
Землю обняла рукой.
Со слезами хлынул страх,
Скорбью орошая прах.

Без тропинок и ходов,
Прочих путевых следов,
Пробираясь меж стеблей,
Полз рабочий Муравей.
Тяжело шагал, пыхтя,
Нёс в яйце своё дитя.

Шапочка платком утёрлась,
Перед Муравьём простёрлась.
Шапочка:
«Добрый день, мон шер Фурми,
Вы гуляете с детьми?
Кроха с виду полкило,
Разве вам не тяжело?»

Муравей всплеснул руками
(И ещё двумя ногами).
Поклонился, снял картуз,
Бережно пристроил груз.
Муравей:
«Нам царь батюшка Кощей
Народить велел детей

И отне́сть в военкоматы,
На войну чтоб аты-баты.
Баб Яга ведёт учёт,
Коль что – со́ свету сживёт.
Прежде так не упивались,
От души отмежевались!

Мы выдавливаем тело
Для общественного дела.
Мрём от века без штанов –
А теперь и без сынов.
Как под игом саранчи
Раздобыть семье харчи?»

Муравей взвалил поклажу,
Горестный, под стать пейзажу.
И пропал за бугорком
Под молоденьким дубком.
Дуб раскинул над могилой
Ветви с молодецкой силой.

Станет кровь древесным соком.
По весне противотоком
В новом теле лубяном
Высоко взойдёт стволом.
Вздуются на ветках почки
И распустятся листочки!

Доктор, зыблемый эфиром,
Зашуршит над бренным миром.
Шапочка:
«Я запомню ваш завет –
Знать и чувствовать весь свет,
Помогать ему светиться
И всю жизнь к добру стремиться!»

Отыскав меж туч оконце,
В небе воссияло солнце.
Встала Шапочка в свой рост
И взглянула за погост:
Жизнь от долгого разгона
Шебуршит без угомона.

Невзирая на невзгоды,
Трудятся в ярме народы.
Так устроилась земля:
Правит трутень, служит тля.
Но пока шумит листва,
Мы не спустим рукава!

20. Плотина

Вновь сплелись резные кроны,
Елей острые плафоны,
Сосен медные стволы,
Аромат густой смолы,
Травки, мшистые куртинки
И тропинок паутинки.

Шапочка:
«Я верчусь в порочном круге:
Как помочь моей подруге?
Уши в отварной лапше -
Лишь отчаянье в душе.
Я, как в сказочном бреду,
Без фарватера иду».

Что за шум? Похоже, птица
Силится освободится.
Так и есть, в силках трофей –
Сладкогласный Соловей!
Шапочка:
«Ан момо, сейчас, мой друг,
Дёрну, не жалея рук!»

Шапочка рванула сетку,
Соловей взлетел на ветку.
Соловей:
«Бабка Ёжка ловит птиц:
Соловьёв и чечевиц –
Чтобы сбыть за рубежом
Колоссальным тиражом.

Будут впредь звучать рулады
Не народу для отрады,
А богатым господам
За улыбки светских дам.
Не согласен? Для артиста
Пригласят таксидермиста!

Шапочка, мы все смирились,
С волей вольною простились.
Зря ты дёрнула силок!
Лучше в клетку под замок,
Чем в музей набитым ватой
Между пыльных шкур и статуй!»

Соловей исчез из виду,
Породив в душе обиду.
Шапочка:
«Е бьен, как же это так?
Вот напуганный чудак!
Он ведь хочет сумасброду
Сам за так отдать свободу!»

Раздалась стена лесная,
Засверкала гладь речная.
Между елей и берёз
Показался тихий плёс:
Солнышко блестит в запруде,
Как в большом зеркальном блюде.

Два бобра грызут осину,
Ставят новую плотину.
Третий на пределе сил
Выбирает донный ил.
Под плотиной ручеёк –
Не река, а лишь намёк.

Шапочка:
«Жё по воз эди, Кастёр?
Вам помочь, месье Бобёр?
Я могу ломать ивняк
Или притащить коряг –
Ощущаю в пальцах зуд
Разделить с народом труд!»

С выражением заботы
Бобр отвлёкся от работы.
Бобр:
«Не по совести наш труд:
Дамба – жителям хомут.
Мы, речные инженеры,
Стали жертвами аферы.

Честно строили плотину:
По бумагам – «чистить тину»,
А на деле – царь Кощей
Осушил лесной ручей,
Чтобы продавать народу
Бочками речную воду.

По особому декрету
Доступа к запруде нету.
Воду сторожит Медведь,
Подойдёшь – начнёт реветь!
Прилетит на зов Яга,
А тогда – секир башка».

Шапочка:
«Я не видела вначале
Всех гримас людской печали.
Как же так? У алон-ну?
Мы на родине в плену!
Отняли детей, свободу,
Из реки украли воду!

А Медведь, лесов хозяин,
Кто он? Авель или Каин?
Справедливости оплот
Или лютый живоглот?
Я с ним встречусь тет-а-тет,
Получу прямой ответ!»

21. Медведь

А места кругом чудные –
Зеленны́е и грибные.
Словно Шишкин рисовал
Старых сосен буревал.
На стволах резвятся мишки:
И девчонки и мальчишки.

Из пруда отец в пути́ну
Тащит рыбу, мает спину.
Рыбы больше, чем воды –
Благодарные труды.
Шапочка:
«Уважаемый моншер!
Вы почтенный экс-премьер,

Истинный хозяин леса
С силищами Геркулеса.
Заступитесь за народ,
За обиженных сирот.
О нон дю салю пюблик
Вы должны вернуть родник!»

Медведь:
«Пить пока придётся редко,
Но в казну пойдёт монетка.
Государство велико,
Не у всех растёт брюшко́.
Может бюрократ озлить,
Но давайте не скулить!»

Шапочка:
«Ладно, свыкнемся с диетой!
Ну, а как быть с эстафетой:
Царь Кощей, забыв про стыд,
Птиц родных наладил сбыт!
Только вас Яга боится
И послушает столица!»

Медведь:
«Суть не в правящих персонах,
А в решетчатых законах.
Наверху потёрли плешь
И нашлась в законе брешь –
Через хитрую лазейку
И сбывают канарейку.

На руку нечист чинуша,
Но правительство не груша,
И трясти его не след:
Пошатнёшь авторитет,
И толпа затопчет всходы
Доброй воли и свободы».

Шапочка:
«Воля – это за полтину
Обезводить всю долину?
А свободы апогей –
Алагер забрить детей?
Почему творить напасти
Не претит царёвой власти?

Или вот: свобода слова –
Птичьих прав первооснова,
А не сделай власти «Ку!»,
Не брось руку к козырьку –
Прокукуешь век в слезах
Под замком в стенных часах!

Айболит хотел вступиться,
Но настиг его убийца.
Неужели, кель домаж,
Правосудие – мираж,
И бесчестные дела
Сели во главе стола?»

Медвежата заревели,
Как басы виолончели.
Медведь:
«Айболит был дон Кихот,
Бескорыстный доброхот,
Но не видел ничего
Дальше носа своего.

Выгораживать Кукушку –
Разорить свою кормушку
И подставить всю страну
Под гражданскую войну.
Ты пойми, кукушки врут:
Им что скажут, то несут.

У меня большой зверинец,
Я единственный кормилец,
А Кукушке кукушат
Лишь бы сбагрить в интернат!
Птиц поди усовести,
Ни мозгов, ни совести!

Почему, скажи мне, кроха,
Ты по-русски знаешь плохо?
Коли за бугром живёшь,
Золотая молодёжь,
За моншерочку свою
И проси в родном краю!»

Шапочка:
«Отчий дом мой – Сэнт Рюси!
До свидания, мерси!
Руки вытянув по швам,
Громче пойте гимн ворам!
Ну, а я с трибуны стану
Призывать народ к Майдану!»

22. Эхо

Шишкин лес из вида скрылся,
Лист кленовый закружился.
Вот полянка, в центре – дуб,
Под дубком Лисы тулуп.
Что за чудо-небылица –
Вёрстку делает Лисица!

Ей вторая помогает:
Чистые листы втыкает,
Тянет оттиск из лотка
Типографского станка.
Третья делает заметы
К выпускам Лесной газеты.

Шапочка:
«Са ва бьян? Лиса Алиса,
Вы в газете директриса?
Да поможет нам печать
В мире зло изобличать!
У меня дурные вести.
Нет, не «утка», слово чести!»

Шапочка Лисе на ушко
Рассказала, где Кукушка.
И, пытаясь не рыдать,
Постаралась передать,
Что Царю за день до смерти
Врач хотел послать в конверте.

Шапочка:
«Мне никто помочь не хочет,
Каждый о себе хлопочет.
Вот Медведь: силён, но сыт,
Слишком местом дорожит!
Я совсем одна в лесу
Ношу тяжкую несу».

Лиска выронила гранки,
Нацедила валерьянки.
Лиса:
«Сделай, милая, глоток
И садись за некролог.
Весть создаст ажиотаж –
Вмиг народ сметёт тираж.

Я должница Айболита,
Спас меня он от гастрита.
И, что важно, дал совет,
Как знаток-искусствовед:
Я взялась читать Крылова,
С ним проснулся мой дар слова!

Поместим по делу Птицы
Текст на первые страницы.
«Я» и «Мы» сплетём в косу,
И дадим на полосу́
В номер заголовок яркий,
Верю, будет отклик жаркий!

Жаль, но ни одна газета
Не имеет права вето.
Только если весь народ
Соберётся у ворот
И решится молвить слово,
Царь сорвёт замок с засова!

Чтобы не было осечки,
Навести овец на речке.
Громко крикни, чтобы зов
Облетел ковры лугов.
Пусть выходят целым стадом
Пастуха пугать парадом!»

Тут как тут очнулось Эхо,
Всякий крик ему – потеха.
Раскатилось над ручьём,
Погудело с комарьём,
И поехала округа
Подзадоривать друг друга!

Эхо требует: «Свободы!» –
Вторит червь, грызя проходы;
Заяц давится корой,
А туда же: «Власть долой!»;
«Требуем свободы слова!» –
Отзывается корова.

Семимильными шагами
Эхо носится лугами,
Васильков волнует гладь
Новый лозунг: «Хватит врать!»,
Вот уже полёвки хором
Власть ругают «главным вором»!

Врёт слепе́нь гнедой лошадке
Про коррупцию и взятки;
Трутень проедает плешь –
Пчёл толкает на мятеж;
Светлячки готовят силы
Жечь огонь и точат вилы!

Эхо недовольным вторит,
Власть с электоратом ссорит.
С умыслом, а может, без –
Переполошило лес!
С полпинка и в два присеста
Поднялась волна протеста.

23. Осада

Бабка вышла на порог,
Оглядела хуторок.
Многоликая толпа:
От синицы до клопа,
От овец до муравьёв –
Двор забила до краёв.

Про Ягу частушки блошки
Жарят на губной гармошке.
Из щелей ползут жучки,
В бой готовят кулачки.
А усатый таракан
Бьёт в огромный барабан.

Жучки-червячки:
«Мы довольно натерпелись,
Выли так, что даже спелись,
Недовольство и раздор
Слились в громогласный хор:
Выпускай из клетки птичку
Или чиркнем бунта спичку!»

Бабка, брызгая, как чайник,
Заорала в матюгальник.
Баба Яга:
«Прочь, жуки навозные,
Гниды гангренозные!
Или без второго слова
Выдам дихлофоса злого!»

Перетрусили букашки,
Покатились вверх тормашки,
Но слетелись воробьи,
И запели соловьи.
Птахи:
«Нас лишают птичьих прав,
Певчий дар к рукам прибрав!

Или выпустишь Кукушку,
Или разнесём избушку!»
Тянут гвоздики дрозды,
Дранку с кровли рвут клесты,
А остервенелый дятел
Стену долбит, будто спятил.

Баба Яга:
«Кыш отсюда, сволота,
Я спущу на вас кота!
Он помчится во всю прыть
Желторотиков душить.
Если жалко вам птенцов,
Отзывай своих бойцов!»

Птицы испугались мести
И притихли на насесте.
Но пришли помочь зверьки:
Землеройки и хорьки.
Точат курьи ножки мышки,
Хомяки грызут лодыжки,

В икрах умные бобры
Просверлили две дыры.
Пляшет курная изба,
А кругом летит щепа.
Корчи на Ягу напали,
Горло рвёт она в запале.

Баба Яга:
«Щас приедут браконьеры
Живодёры-изуверы,
Брысь по норам, пасюки,
Жалкие бунтовщики!»
Пятятся с шипением звери,
Не хотят сидеть в вольере.

Шапочка:
«Ну, адьё не плэз, народ,
Не сдадим своих свобод!
Мы должны под рокот труб
Взять осадой мрачный сруб!
Пусть отчаянью на смену
Храбрость выйдет на арену!

Выползайте, червячки
И лихие паучки;
В стайку сбейтесь, храбрецы:
Мухоловки и скворцы;
Па де шарж! Вперёд, зверушки,
Не дадим пропасть Кукушке!»

Шапочка, схватив рогатку,
Метится Яге в сопатку.
А Овечка и Лиса
Прут осадные леса.
Хруст стоит куриных ног,
К небу дыбится порог,

Налегла гурьбой толпа –
И обрушилась изба!
Там, где рос злосчастный дом,
Только пыль стоит столбом,
А хозяйка хуторка
Мнёт отбитые бока.

Полетели в воздух шапки:
Больше нет всесильной бабки!
Шапочка:
«Словно с плеч долой гора!
Виктуар! Гип-гип, ура!
Славься, наш простой народ
И Лесной переворот!»

24. Вкус победы

Пляшут комары да мухи –
Корчат рожицы старухе!
Скрипки вынули сверчки,
Канифолью трут смычки:
Не дождутся непоседы
Как бы грянуть марш победы!

Барабаны и литавры
Храбрецам готовят лавры,
Но догадливый хорёк
Катит Шапочке пенёк.
«Речь!» – скандирует народ –
«А потом уже фокстрот».

Шапочка:
«Братцы! Порознь нас веками
Власти давят каблуками,
Но в борьбе пур ля бон коз
Мы должны стать роем ос,
Стаей, табуном, семьёй
И пойти на власть свиньёй!»

«Да!» – гудят жуки и пчёлки,
«Так!» – стучит желна на ёлке,
«Верно!» – хорь пошёл кричать, –
Стали Шапочку качать.
Народ:
«Баста! Бабка, не бравируй,
Подобру капитулируй!»

Баба Яга:
«Наслаждайтесь, дармоеды,
Вкусом пирровой победы.
Пойте, вам недолго ждать –
Царь ниспустит благодать!
Чую! Мчит легавых свора
По хребтине косогора!

Ты взрослеешь, моя блошка, –
Стала кулачком ладошка.
Но покуда ты не туз –
У победы горький вкус!
Получай! И двигай стопы
В направлении Европы!»

Баб Яга, как гроб на дроги,
Уложила в ступу ноги
И взмахнула помелом.
Все ликуют: «Поделом»!
(Только если честь по чести,
Как-то сердце не на месте).

Пыль рассеялась, осела,
И толпа похолодела:
Мертвенно лежат часы –
Стрелки, циферблат, весы,
Дверца настежь отперта –
В ней кукушка, да не та!

Облупились на пластмасске
Нарисованные глазки,
На пружинке заводной
Клюв качается резной,
А души заместо в теле
На крыле значок артели.

Шапочка в тоске и муке
Заломила больно руки.
Натянулась тишина,
Как скрипичная струна.
Даже глупенький сверчок
Зачехлился – и молчок.

Тут бы встать тесней друг к другу,
Выставить рога испугу,
Катастрофе дать отпор –
Гончим, спущенным со свор.
Но нарушили молчанье
Не призывы, а стенанья.

«Бунт, друзья, не фунт изюма», –
Произнёс Бобёр угрюмо.
Народ:
«Понапрасну молодёжь
Нас сподвигла на дебош!
Ляжем, други, кверху лапки,
Может, не дадут по шапке».

Шапочка:
«Не сдавайтесь! В наших силах
Вздеть врагов на острых вилах!
Правда, я бон грэ, маль грэ
В бой не поведу каре:
Мне давно в Париж пора,
Завтра юбилей с утра».

Народ:
«Если ты не сочинила
Про Кукушку и горнило,
Часовщик Луи Брегет
Душу вложит в раритет.
Говорят, что он в Париже
Дома держит пассатижи».

Хоть держались и храбрились,
Но невесело простились:
Под шатром родных берёз
Разошлись без долгих слёз,
Ведь народ себе смекнул,
Кто ответит за разгул.

25. За бугром

На столбе висит записка,
Что граница Леса близко.
По дороге верстовой,
Как извозчик ломовой,
Тянет Шапочка пожитки
С непреклонностью улитки.

Мы не в Химках, не в Долгопе,
Мы одной ногой в Европе!
За шлагбаумом видна
Просвещённая страна:
Аккуратные газоны
И цветущие вазоны.

На таможне под фуражки
Долго прятали бумажки:
Взяли таксу за шенген,
За резных часов рентген,
Даже стираный платок
Сгрёб прожорливый рото́к!

Но культурно, чин по чину,
С уваженьем к гражданину.
Попрощавшись, бюрократ
Лично отпер створку врат
И напомнил, что обратно
Такса вырастет двукратно.

Только Шапочка не слышит,
Ветер локоны колышет,
Кружит голову простор:
Нив лавандовых убор,
Виноградники, аббатства,
Воля, равенство и братство!

Шапочка:
«В сердце сладкая истома,
Здесь не будет бурелома,
Безобразной Баб Яги
И подсолнечной лузги!
О плю тар к заходу солнца
Постучусь к родне в оконце!

Как старушка будет рада
Встретить внучку с променада!
Расскажу, как сэн е сов
Мы живём в глуши лесов,
Как бунтуем с мужиками –
Вот она всплеснёт руками!»

Шапочка – часы под мышку, –
Скачет меж полей вприпрыжку.
Вдалеке плетётся воз,
Тащит в кузове навоз –
За версту щекочет слух
Въедливый крестьянский дух.

Тянет воз неторопливый
Першерон с косматой гривой.
Возчик сельского ландо –
Галл с улыбкой Бельмондо,
Снарядив ноздрю прищепкой,
Мух гоняет драной кепкой.

Шапочка:
«Бон суар! Прошу прощенья,
Ваш жеребчик – загляденье!
Я к родне до Парижу́
Третий день уже пержу,
Волочусь, не чуя ног,
Можно к вам на облучок?»

Крестьянин:
«Залезай! Давно французы
С русскими скрепили узы:
«Хлеб» хрустящий с давних лет
На Руси зовут «багет»,
А француз, когда «хана́»
Крикнет «ля Березина́!»

Ждёт французское дворянство
Прав на русское гражданство,
Словно праздник на кутье –
Взять Жерара Депардье –
Где ж еще сокрыть налоги
Можно без ночной тревоги?

Правда, снобы и позёры
В руководстве любят ссоры,
Даже санкции ввели,
Чтоб притихли москали.
Только наш простой народ
От тех санкций сам банкрот.

Чувствуешь зловонный запах?
Это люд везёт в пикапах
В знак протеста птичий кал,
Чтоб парижский мэр икал!
Вымажем дерьмом режим!
Дать тебе на нос зажим?»

Потихоньку вечерело,
Ось тележная скрипела.
В сумраке ночной Париж
Показал верхушки крыш:
На коньках и черепице
Полыхал огонь зарницы.

26. Париж

Спать готовятся предместья.
Ставни заперли поместья,
Но за Аркой Сен-Дени
В фонарях горят огни –
Тут, забыв про поздний час,
Гул стоит народных масс.

Крестьянин:
«Видишь, Шапочка, телеги?
Это всё мои коллеги
На подводах тянут гниль
Ко дворцу Отель де Виль.
А вот спор без аргументов –
Это бунт плохих студентов».

Воз, подобно пароходу,
Раздвигал бортами воду,
Конь, пугая шантрапу,
Мял шумящую толпу.
Но в конце концов дворец
Выдвинул резной торец.

Крестьянин:
«Видишь площадь? Там пикеты
Взводят пушки и мушкеты:
Знают, что мастеровых
Им «не взять за фук» живых.
Армия хмельных рабочих –
Это лбы покрепче прочих!»

Шапочка:
«Надо же! Счастливый случай!
Мастера столпились кучей.
Может, вы о пети пье
Лично знаете месье,
Что в ремонт стенных часов
Душу вкладывать готов?»

Крестьянин:
«Видишь, строят баррикады
Две рабочие бригады?
Из гробов – гробовщики,
Из часов – часовщики.
У подножья силуэт –
Это сам Луи Брегет».

Шапочка, как в лихорадке,
Собрала в рюкзак манатки,
Звонко чмокнув бельмондо,
Попрощалась «а бьенто!»
И нырнула, как с мостков,
В океан бунтовщиков.

Фермер зря кричал вдогонку,
Две руки сложив в воронку.
Где-то бухнул самопал,
Накатил девятый вал
И взревели тенора
Гимн народный «Са-ира́!»

Им в ответ поют шинели
Гимн картечи и шрапнели.
Но, не чувствуя узды,
Люди жмут плотней ряды.
Как протиснуться малявке
В этой толкотне и давке?

Бах! Раздался голос пушки!
Обожгла картечь макушки.
Продолжая разговор,
Ружей клацает затвор –
Ухватившись за живот,
Навзничь падает народ.

Воет Шапочка со страху,
К голове примерив плаху.
Задыхаясь в толчее,
Словно рыбка в ячее,
Мечется среди чулков
И дубовых башмаков.

От толкучки и картечи
Спас ребёнка, взяв на плечи,
Кучерявый коммунар,
Стройный, словно Пьер Ришар.
С плеч стал виден, наконец,
Полыхающий дворец.

Чудом выбравшись с арены
На богемный берег Сены,
Где кварталы бедноты
Пишут богачам холсты,
Шапочка вошла в проулок
Пекарей французских булок.

В предрассветной полумгле
Отыскалась на стекле
Вывеска «Гро-мэр бистро:
Круассаны и ситро».
Сквозь стекло видны прилавки
Бабушкиной хлебной лавки.

После горестных волнений
Хочется без приключений,
К бабушке упав на грудь,
Выплакать весь страх и жуть.
Шаг по каменной панели -
И герой достигнет цели.

27. Бабушка

Безрасчетный свет лучины
Обозначил лоб, морщины,
Бородавку, дряхлый нос,
Космы пепельных волос –
Русскую карикатуру
На славянскую культуру!

Отшатнувшись от мегеры,
Шапочка рванулась к двери.
Только двери след простыл –
Колдовство пробра́лось в тыл.
Шапочка, прижавшись к стенке,
В ужасе таращит зенки:

Часики с кукушкой сами
С циферблатом и весами
Примостились в уголок,
В них затикал анкерок,
Дверка в часиках открылась,
В дверце птичка объявилась.

Кукушка:
«Бабушка, как ты велела,
Так и обернулось дело:
Шапочка за вещий сон
Приняла мой треск и звон.
От судьбы по холодку
Убежала – и ку-ку!»

Баба Яга:
«Вишь ты! А другие дети
Век закончили в котлете.
Это значит – ты герой,
А не сарафан с дырой,
Раз прошла, как Одиссей,
Океан житейских дней.

Хватит дуться! Без горнила
Не куются ум и сила.
Что дрожишь? Садись на печь
И лови ушами речь.
В корень зри, не будь балдою,
Я тебе глаза раскрою.

Ты неправильно бунтуешь –
Не в ту сторону воюешь!
Рыба тухнет с головы,
А империя – с главы.
Думаешь народ века
Травит бабушка Яга?

Вспомни по своей печали,
Да по траурной вуали,
Как кровавый царь Кощей
Честным людом кормит вшей,
И какой несметный куш
Дожидается чинуш!»

Мудрые глаза Ягини,
Примостившись в котловине
Между складок и морщин,
Были, как аквамарин,
И цедили ясный взгляд
На порядок и уклад.

Баба Яга:
«Ты не зря ходила в классы,
Ты гигантски чуешь массы,
За тобой идет толпа,
Только ты пока глупа –
Первый встречный дипломат
Объявляет «детский мат».

Кто навел на Айболита
Знаменитого бандита?»
Шапочка:
«Я?!»
Баба Яга:
«Не кто-нибудь, а ты!
Неразумия плоды.
Кто теперь о нем хлопочет?
Он ведь ждёт, воскреснуть хочет.

А бунтующий народ
Кто завёл на эшафот?»
Шапочка:
«Я?!»
Баба Яга:
«Не кто-нибудь, а ты!
Им вспороли животы.
И тебя, как главаря,
Ожидают лагеря!»

Шапочка:
«Я готова лезть в горнило,
Лишь бы всё вернуть, как было!
Может, можно апре ту
Как-то отогнать беду?
Вы скажите только слово,
Я уже на всё готова!»

Баба Яга:
«Хватит причитать, дурёха!
В толк взяла – уже неплохо.
Я дворцовый интриган,
У меня родился план:
Чтоб исправить все огрехи
И Царю дать на орехи,

Нужно лишь работать вместе
В интеллектуальном тресте.
Я искусный шахматист,
Ты прожжённый декабрист –
Свергнем иго без труда!
Отвечай, согласна?»
Шапочка:
«Да».

28. Клеймо

Баба Яга:
«Ты напрасно смотришь букой,
Адвокат тебе порукой.
Наторелый крючкотвор
Подготовит договор,
А пока давай обсудим,
Как с Царём бороться будем.

Хитрый черт! Умеет править:
Чтоб чинуш служить заставить,
Отыскал и компромат,
И надежный каземат –
Так что преданны служаки,
Как охранные собаки.

В лоб к нему не подступиться,
Впрочем, есть одна вещица.
Укрепляя вертикаль,
Не учёл тиран деталь –
Трон стоит на пьедестале
Так давно, что все устали.

Мы для пущего успеха
Призовём на помощь Эхо –
Пусть науськивает край
Повторять, как попугай,
Нестареющий рефрен:
«Мы желаем перемен!»

Шапочка:
«Вы умно́ так говорите
О рискованном гамбите,
Только я не ин форт тет,
От меня один лишь вред,
Да и силам грош цена,
И зачем я вам нужна?»

Баба Яга:
«Ты совсем не алчешь власти –
Царь тебя без этой страсти
Не подцепит на крючок,
Не захватит в свой сачок.
Неподкупность – это сила,
В ней Кощеева могила».

Выстроив из папок горы,
Зашуршали крючкотворы:
Худенький строчи́т контракт,
Средний подшивает акт,
Ну, а толстячок с плешинкой
Спит за пишущей машинкой.

Баба Яга:
«Есть ещё одна формальность –
Пустячок, почти банальность!
Чтобы знать кто друг, кто враг,
Всем борцам положен знак.
Мы набьём тебе на холку
Молодёжную наколку.

Эта монограмма клана
Нечто вроде талисмана,
Ибо посреди герба
Пляшет курная изба,
А по кругу вьётся вязь,
Заверяя нашу связь».

Крючкотворы из кладовки
Кладь таскают для вербовки:
Худенький несёт шаблон,
Средний – марлевый тампон,
А толстяк – набор иголок
Для проколов и наколок.

Но девчонке паранойя
Не даёт никак покоя,
Ведь анфас секретари
Как две капли упыри
Да на лбах ещё клеймо
Глаз мозолит, как бельмо.

Поворочавшись в затылке,
Всплыли кадры из парилки:
Синий контур посреди
Дряблой старческой груди,
Царский знак заподлицо –
Уточка, игла, яйцо.

Это значит, Бабка Ёжка
Царской мантии подстёжка!
И дала царю обет –
Пыль сдувать с его штиблет,
В знак нерасторжимой дружбы
Присягнув на верность службы.

Все кусочки и дробинки
Собрали́сь в одной картинке.
Шапочка:
«А мон дьё! Что ж я творю?
И кого боготворю?
Пусть удачно лотерея
Разыграет трон Кощея –

Тут же баб Яга в короне
Обоснуется на троне
Первой женщиной царём
С упырём секретарём,
Мне же отведёт судьба
На всю жизнь удел раба!»

29. Финал

Шапочка:
«Зря мусолите бумагу,
Я не подпишу присягу!
И клеймить себя плутам,
Как скотину, я не дам!
Пур е контр взвесив факты,
Я прошу порвать контракты!»

Хмуро приняли в каморке
К договору оговорки:
Бросив о́б пол словари,
Зашипели упыри;
Замерцали, как гнилушки,
Лживые глаза Кукушки.

Шапочка:
«Фокус в том, что бунт подстроен,
По лекалам вашим скроен –
Подготовить втихоря
Из девчонки бунтаря.
Вам до подданных нет дела,
А коварству нет предела,

Только бы Царю Кощею
А ла рен намылить шею.
Если я вам помогу –
Превращусь сама в Ягу!
Пусть Царь – зло, но что важнее –
Вы его ещё страшнее!»

Баб Яга, скрипя коленом,
С эдаким нагнулась креном,
Что кривой от века нос,
Чуть девчонке в лоб не врос,
Ногти в пол дубовый впились,
А глаза аж задымились!

Шапочка:
«Я пренебрегла заветом
И родительским советом.
Угодила а ла фэн
Собственной гордыне в плен.
Вот теперь смотрю убито
На разбитое корыто.

Зря маман пекла пирог –
Дочь ведёт злосчастный рок!
Даже Доктор Айболит
Пур де бон под камнем спит.
Он простуду и мозоли
Врачевал из доброй воли,

Присягнув ни лавкам частным,
Ни Царю, а всем несчастным.
Он бы мне раскрыл ваш трюк,
Рассказав, какой вы жук.
А не вы ли сгоряча
И сгубили главврача?»

Баба Яга:
«Дура! Я ж тебе по-свойски
Высший чин в мятежном войске,
Имя, славу и барыш,
А ты так благодаришь?
За такую благодарность
Ты погибнешь, как бездарность!»

Упыри, услышав бабку,
Шапочку сгребли в охапку.
Серый Волк из полумглы
Показал свои мослы́,
Изготовив на приступке
Эшафот для мясорубки.

Баба Яга:
«Всякий, кто поднимет руку
На взаимную поруку,
Кто недугом одержим –
Клясть незыблемый режим,
Кто считает, что народ –
Власть, а не презренный сброд,

Тут же будет обесславлен
И стальным катком раздавлен.
Хорошенько взвесь ответ:
Дашь присягу али нет?
Нет? Ну что ж, пихай голубку
В нашу стряпку-мясорубку!»

Шапочка во что есть мочи
Жмурит от испуга очи.
Дико взвыли упыри,
В кожу врезались штыри
И достиг уже ушей
Лязг скрежещущих ножей.

Вдруг всё стихло. Лучик света
Заиграл в стекле лорнета:
Доктор в белых пеленах
Встал в распахнутых вратах.
Айболит:
«Шапочка, не бойся смерти!
В кровожадной круговерти

Ты за подвиг свой узришь
И бабулю, и Париж,
И воротишься в Леса,
Главное – открой глаза!
А теперь, шепни два слова.
Ты готова?»
Шапочка:
«Я готова!»

30. Послесловие

Как и до́лжно в доброй сказке,
Шапочка открыла глазки,
И кошмарный полубред
По чуть-чуть сошёл на нет.
Ни избушки, ни Ягини,
Ни фуфайки на ватине.

Даже лязг и дребезг в ухе
Исходил от жирной мухи.
Шапочка никак со сна
Не осмыслит, где ж она?
Уборщица:
«Где-где? В аэропорту
Встань, под креслом подмету!»

В шумном аэровокзале
Пышно, как на светском бале.
И в кафе и в дьюти фри
Людям весело внутри:
Все, кому бежать не к спеху
Здесь нашли себе утеху.

Шапочка:
«Неужели одиссея –
Только происки Морфея?
Значит, доктор Айболит
Век свой безмятежно длит,
А Кукушкино враньё –
Безобидное фабльо.

Вуаля! И нет волнений,
Политических гонений,
Волчьей пасти дан де лу,
Ревностно служивших злу.
Даже грозный царь Кощей –
Лишь страшилка для детей!»

Репродуктор вывел сладко:
Диктор:
"Завершается посадка
На маршрут Москва-Париж,
Пять минут осталось лишь.
Опоздавших просим несть
Ноги к гейту двадцать шесть".

Тут лишь дрёма до конца
Распустила кружевца.
Шапочка сгребла пирог
И, зажав в кулак квиток,
Побежала в свой черед
На посадку в самолет.

Выход сторожат стюарды:
Взор блестит, горят кокарды,
Худенький поёт: "Привет!",
Средний крутит турникет,
А любезный толстячок
Давит штемпелем квиток.

Здесь мы Шапочку оставим,
С чем друг друга и поздравим!
Тридцать стихотворных глав
Мы пытали, кто же прав,
Выгибаясь коромыслом
Между сном и здравым смыслом.

А теперь пора проститься:
Подошла к концу страница.
До свидания, леса,
Синей речки полоса,
Уплывающая в даль
Облаков пушистых шаль!

Я уже мечтал едва ли
Побродить по пасторали,
Встретить избы, сенокос,
Вертолётики стрекоз,
Ёжиться в ночном тумане,
Воробья нести в кармане.

Всё, что перешло в наследство
От безоблачного детства,
Всколыхнулось лишь на миг,
Наполняя мой дневник,
Чтобы в шутку и всерьёз
Волновать друзей до слёз.

Шапочка, прощай, дружок,
Нам пора на посошок!
Мне, поверь, немало сил
Стоило не снять бахил,
Не залезть с ногами в сказку –
С Бабки Ёжки сдёрнуть маску.

Я бы сжёг в буржуйке ступку,
Распилил бы мясорубку,
Наказал боевика
И Кукушке дал пинка!
Ох, летела бы, редиска,
Дальше собственного писка!

А Медведя-молодца,
Многодетного отца,
Я бы гнал с прудов взашей –
Блох ловить, а не ершей!
Но тогда бы мой рассказ
Никому не отпер глаз.

Конец.